Как выясняется, вполне приемлемые для известной нам жизни условия на самом деле в космосе весьма широко распространены.
Мы с вами во Вселенной находимся в целом в самых среднестатистических условиях. Наша звезда по имени Солнце принадлежит к одной из самых широко распространённых в космосе разновидностей звёзд: жёлтые карлики. И если посмотреть, скажем, на список ближайших к нам звёзд в радиусе 16 световых лет (их порядка 70), то большинство — жёлтые, оранжевые и красные карлики, то есть маломассивные звёзды вроде Солнца или ещё меньше.
И это на самом деле обнадёживает, потому что только у таких звёзд и стоит надеяться найти обитаемые миры. Почему? Прежде всего потому, что такие звёзды “живут” и дарят свой свет миллиарды и миллиарды лет. Очень массивные светила, к сожалению, по вселенским масштабам — бабочки-однодневки, десяток-другой миллионов лет — и звезда взрывается сверхновой. Если у неё при этом есть планета, то этой планете не поздоровится. А за пару десятков миллионов лет жизнь на ней не может ни самозародиться, ни даже как-то значительно развиться из уже “готового” материала. Да и если, допустим, что-то разовьётся, то погибнет вместе со своим солнцем.
А другой важный фактор помимо долговечности звезды — спокойствие её излучения. Допустим, у неё есть планета на самом лучшем расстоянии: не слишком далеко и не слишком близко, а так, что вода может находиться в состоянии жидкости. Допустим, эта вода есть. Есть океаны, есть атмосфера с облаками и дождями. Всё это, безусловно, прекрасно, но только если солнце этой планеты при всём при этом не бомбит её рентгеновским и прочим смертоубийственным излучением. Конечно, от нашего, казалось бы, мирного Солнца такая гадость тоже поступает. К примеру, уже в 400 километрах над Землёй, на Международной космической станции, космонавты пребывают в такой радиации, как будто они там ежедневно делают по шесть рентгеновских снимков. Но нас на поверхности планеты её магнитосфера и атмосфера надёжно оберегают и пропускают к нам только радугу живительного света.
Поэтому при рассмотрении планет на предмет их жизнепригодности исходят из вопроса, могли бы они при таких же возможностях, как у Земли, защищать своих детей. А это означает, что желательно видеть эти планеты возле каких-нибудь звёзд подобрее. Хотя бы ненамного суровее Солнца.
Именно из таких соображений астрономы обратились к помощи космической рентгеновской обсерватории Chandra, названной в честь знаменитого астрофизика, который изучал эволюцию звёзд, — Субраманьяна Чандрасекара. Телескоп Chandra может видеть, как много рентгеновского света идёт от той или иной звезды. А по этому признаку астрономы делают вывод, можно ли около неё ужиться.
По полученным данным учёные составили картину того, что мы имеем в ближайшем к нам космическом пространстве в радиусе порядка 50 световых лет. И по этой карте выходит, что мы на самом деле имеем довольно много хорошего, а именно — целые десятки вполне милосердных звёзд. То есть если бы у них у всех были планеты в идеальной зоне (зоне потенциальной обитаемости), то на этих планетах можно было бы неплохо себя чувствовать.
Далеко не все эти звёзды на карте имеют подтверждённые или хотя бы подозреваемые планеты. Но это абсолютно не говорит о том, что их там нет. Проблема в том, что техника пока что в основном позволяет видеть только очень огромные и массивные планеты. Их замечают, когда они следуют “транзитом” по диску своей звезды или по их гравитационному воздействию на звезду (звезда немного “раскачивается”). Соответственно, маленькую планету обнаружить гораздо труднее. А жизнь мы прежде всего ищем не на газовых гигантах (хотя, конечно, кто их знает, и потом у них же твёрдые луны могут быть), а на маленьких каменистых планетах, как Земля, Марс, Венера, Меркурий.
Адель Романенкова